Россия моей мечты где-то существует!

Однажды решил перечитать «Маленького принца». По прочтении книги, я понял, что великая тайна и смысл заключены в нашем детстве! Ибо в нем не успели мы отойти еще далеко от нашего состояния до рождения, от нашего единства и срощенности со всем мирозданием. Вот почему в детстве все кажется не таким, не страшным, не враждебным, не чужим. Мы знаем о Космосе, как о холодном, убивающем все живое, пространстве, а ребенок видит в нем приветливое, манящее своим волшебным мерцающим светом, живое существо. Оно так ласково и дружелюбно ему, - ведь только недавно пришел он из этих глубин, которые так бережно и заботливо его сопровождали.

Вспомните, как Маленький принц, разглядывая самолет, покачал головой и сказал: «Ну, на этом ты не мог прилететь издалека…»! Здесь для меня стала ясна вся несостоятельность концепции освоения космоса. Я понял, что с помощью неуклюжих и громоздких летательных аппаратов, пусть и высочайшей степени совершенства, если даже скорость их удастся приблизить к скорости света, хоть через тысячу лет, мы не сможем достичь даже самых близких к нам космических объектов, вне нашей планетарной системы. Но понял я и другое – совершать эти межпланетные путешествия, причем на немыслимые расстояния, мы все-таки будем. Мало того, они, эти самые перелеты, уже давно осуществляются, с самого момента возникновения Вселенной! Способ, которым все это происходит, покажется, правда, не совсем… приемлемым и рациональным для многих из нас. Но давайте хоть на минутку отодвинем в сторону этот ratio-разум, не все же быть ему владыкой-падишахом. Посмотрите, что говорит наш Маленький принц, когда он собрался вернуться на свою планету: «…Тебе покажется, будто я умираю, но это неправда…

Я молчал.

- Видишь ли… это очень далеко. Мое тело слишком тяжелое. Мне его не унести.

Я молчал.

- Но это все равно, что сбросить старую оболочку. Тут нет ничего печального…».

То есть, малыш говорит, что, сбросив с себя тяжесть тела, мы все «обретаем крылья»! Правда, увы, происходит это только в кажущийся печальным для нас момент нашего ухода из материального бытия, которое, собственно, и накладывает на нас тяжкие цепи приземленности. «… Славлю Тебя Отче,… что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам…»! (Матф. Гл11:25)…

Подавляющее большинство людей не в состоянии вырваться из оков материального бытия или, используя индусский термин, сансары (цепи перерождений в этом суетном, греховном мире). Это по силам лишь одиночкам – гениям, святым, неординарным личностям, представление которых, их внутренний мир, формируется мощным творческим импульсом, дерзаниями, фантазиями. Это по силам лишь тем, кто уже в состоянии твердо и от всей души сказать об этой игре: «Довольно! Я больше не хочу!», тем самым, закрыв главу под названием «Материальная жизнь» и начав новую «Жизнь в сфере духовной». Но то уже совсем другой, как говорится, коленкор…

Идеи, в силу своей, идеальности пронизывают все мироздание и, по той же причине, являются категориями неуничтожимыми: «… возникновение и уничтожение не затрагивает подлинной сущности вещей, эта суть для них недоступна, … и поэтому все волящее жить, действительно и продолжает жить без конца» (Шопенгауэр). Согласитесь, что для того, чтобы «жить без конца», одной микроскопической точки, коей является наша с вами планета в бесконечности пространства-времени, явно не достаточно, «Маловато будет!» - как говорится в известном новогоднем мультфильме. По этой причине и наделил нас Создатель, у Которого «обителей много», неисчерпаемым разнообразием вещественных сфер: накапливай, расширяй горизонты свои и выбирай, в буквальном смысле, чего душа пожелает, «каждой сестре, да по серьгам будет». Стремитесь к своему идеалу, ибо он достижим, «ищите и найдете».

Вы, у кого душа тоскует по великой России, не думайте, что времена ее канули в вечность, в небытие. Живет она, родимая, процветает в своем «золотом веке», матушка! Творят там великие Ломоносов, Пушкин, Гоголь.… И вы, чье сердце исходит печалью о славных советских годах, утешьтесь. Совершают свой трудовой подвиг где-то Павка Корчагин, Стаханов, Паша Ангелина, на ратном поле бьются Александр Матросов, Гастелло, герои панфиловцы. И это не повторение нашей истории, не ее клон, а другой, более высокоуровневый вариант, без, скажем, присутствия упырей Берии, Ежова и иже с ними, без Салтычихи и изъянов крепостного права. Они-то отошли в свои, близкие их духу, сферы (есть, несомненно, и такие), где «скрежет зубов», где витает такой приятный им запах крови. Не факт, правда, что они и там наверху, а не в застенках, в силу закона перемены мест между жертвой и палачом, который Евангелие выражает просто - «какой мерой меряешь, такой и тебе будет отмерено»…

Одним словом… Россиянин! «… Мне слишком понятно твое отвращение к политике, твоя печаль по поводу болтовни и безответственной возни партий, прессы, твое отчаяние по поводу войны – и той, что была, и той, что будет, - по поводу нынешней манеры думать, читать, строить, делать музыку, праздновать праздники, получать образование! Ты прав,… тысячу раз прав... Ты слишком требователен… для этого простого, ленивого, непритязательного сегодняшнего мира, у тебя на одно измерение больше, чем ему нужно. Кто хочет сегодня жить и радоваться жизни, тому нельзя быть таким человеком, как ты или я, … для нас этот мир не родина…». (Г.Гессе, «Степной волк»).

Будемте же стремиться каждый к своей мечте и идеалу! Будемте искать выхода из «состояния покинутости и одиночества в чужом и злом мире, возврата на родину духа, к близкому и родному!». (Н.Бердяев). Успехов же всем нам на столь нелегком пути становления и поиска своей России!
А закончить хотелось бы словами русского православного мыслителя:
«Человек не «строит», не «порождает», не «полагает» свой мир, — он его находит. Мир дается, открывается познающему субъекту. Но дается он не с однозначной, принудительной, порабощающей необходимостью. Мы должны как бы откликаться на предметные зовы, и в открывающемся творчески и ответственно разбираться, совершать отбор. В этом изначальном волевом избрании мы не стеснены безысходно ни нашим врожденным характером, ни наследственными предрасположениями, ни житейской обстановкою. В этом первичном самоопределении — метафизический корень личности, живое средоточие ее бытия. Ибо человек живет не в уединении, не в монадическом затворе, и не из самого себя черпает для жизни силы. Он утверждается в «другом», и, как остро выразился Вл. Соловьев, «всякое существо есть то, что оно любит»» (Г.Флоровский «Метафизические предпосылки утопизма»).